Международный факторинг - вид факторинговой операции, обеспечивающий расчеты и сервисное сопровождение финансирования поставок товаров и услуг с отсрочкой платежа в условиях, когда поставщик и покупатель являются резидентами разных государств. Международный факторинг, в отличие от операций по торговому финансированию, используется для работы по долгосрочным или бессрочным внешнеэкономическим контрактам, характеризующимся регулярностью поставок и тенденцией к увеличению товарооборота. Международный факторинг осуществляется по двум моделям: однофакторной и двухфакторной.

Однофакторная модель предусматривает оказание комплекса услуг международного факторинга, при котором Фактор и компания-клиент являются резидентами одного государства. Однофакторная модель преимущественно используется при экспортных операциях.

Двухфакторная модель предусматривает разделение функций международного факторинга между двумя факторами, являющимися резидентами двух стран, которые представляют поставщик и покупатель соответственно. В результате расчеты и факторинговый сервис предоставляются как поставщику-резиденту, так и покупателю-нерезиденту.

Экспорт-фактор - банк или специализированная факторинговая компания, предоставляющие услуги международного факторинга поставщику-экспортеру. В функции Экспорт-фактора могут входить осуществление трансграничных расчетов по внешнеторговым контрактам, финансирование поставщика-экспортера в объеме выручки по экспортному контракту (полностью либо частично), покрытие риска неплатежа со стороны покупателя-нерезидента, а также получение выручки с покупателя-нерезидента.

Импорт-фактор - банк или специализированная факторинговая компания, предоставляющая услуги международного факторинга в стране покупателя-нерезидента. Импорт-фактор задействуется при реализации двухфакторной модели международного факторинга. В функции Импорт-фактора могут входить осуществление трансграничных расчетов по внешнеторговым контрактам, покрытие риска неплатежа со стороны покупателя-нерезидента, получение выручки с покупателя-нерезидента.

Договор международного факторинга - двусторонний договор о факторинговом обслуживании, заключаемый между резидентами одного государства. Условия договора зависят от вида торговой операции (экспорт или импорт), осуществляемой компанией-резидентом.

Внешнеторговый контракт - договор на поставку товаров либо оказание услуг, заключаемый между российской и зарубежной компанией. Копия контракта предоставляется при заключении договора международного факторинга наряду с документами, подтверждающими факт поставки (invoice). Для целей международного факторинга во внешнеторговом контракте должен быть предусмотрен порядок расчетов на условиях отсрочки платежа.

Международная факторинговая ассоциация - организация, под эгидой которой осуществляется взаимодействие Экспорт-фактора и Импорт-фактора при реализации международного факторинга по двухфакторной модели. Банк или специализированная компания в России должны являться членами одной из двух МФА - Factors Chain International и/или International Factors Group.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Как видно, за рубежом функции фактора понимаются несколько шире и финансирование не является единственной из них. Более того, покупка долга может осуществляться не столько с целью финансирования, сколько с целью защиты продавца от неплатежа.

Этот вывод еще более подтверждается, если обратиться к международно-правовым актам, регламентирующим проведение факторинговых операций. Так, Оттавская Конвенция УНИДРУА о международном факторинге 1988 г. определяет (ст. 1) договор факторинга следующим образом. Как уже упоминалось, для того чтобы операция регулировалась данной Конвенцией, необходимо одновременное наличие четырех условий:

а) поставщик передает или обязуется передать в будущем права требования, вытекающие из договоров купли-продажи или возмездного оказания услуг;

б) указанная выше сделка носит коммерческий, а не потребительский характер;

в) должники (т.е. покупатели) извещаются об уступке прав фактору;

г) фактор осуществляет по крайней мере две из четырех следующих функций: финансирование поставщиков, включая займы и авансовые платежи; ведение бухучета для поставщиков; инкассирование долгов; защита от неплатежей со стороны должников.

На первый взгляд понятие договора факторинга в Оттавской Конвенции УНИДРУА 1988 г. сформулировано весьма узко, исключая, в частности, скрытый факторинг, а также так называемое дисконтирование фактур. Но минимальные комбинации обязанностей фактора в соответствии с четвертым условием позволяют усомниться в этом.

В частности, она позволяет отнести к факторингу операцию, не предусматривающую ни финансирование, ни защиту продавца от «плохих долгов».

Вторая международная Конвенция ООН об уступке дебиторской задолженности в международной торговле, разработанная ЮНСИТРАЛ и принятая в 2001 г., охватывает еще более широкий круг операций, одним из элементов которых является цессия.

По сути, факторинг лишь один из возможных вариантов уступки требования. В числе других в материалах ЮНСИТРАЛ называются форфейтинг, секьюритизация, проектное финансирование, рефинансирование и др.

Однако важно отметить, что ни финансирование, ни извещение должника не являются необходимыми условиями для таких операций.

Что же касается российской модели факторинга (точнее, единственной его разновидности - «финансирования под уступку денежного требования»), то она построена достаточно узко: выплата денежной суммы кредитору (т.е. финансирование) составляет суть обязательства фактора.

Гарантийная функция фактора при отсутствии у него права регресса также предполагается, но лишь в дополнение к финансированию.

Какие-либо иные функции фактора в российском законодательстве не регламентируются, а лишь упоминаются (п. 2 ст. 824 ГК РФ Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Федеральный закон № 14-ФЗ от 26 января 1996 года // Российская газета. 1996. 6-10 февраля. говорит о ведении бухгалтерского учета, а также о предоставлении иных финансовых услуг).

Хотя сразу же можно заметить, что некоторые из функций фактора, существующие за рубежом, например, ведение бухгалтерского учета, объективно с трудом могут быть соотнесены с отечественными реалиями.

Ввиду существующей системы налогового и финансового контроля весьма сложно представить, например, что первичные учетные документы будут постоянно храниться не у самой организации-поставщика, а у фактора.

Иногда именно это становится препятствием для мирного разрешения спора Определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № ВАС-17363/11 по делу № А19-16216/10-17от 10 января 2012 года [Электронный ресурс]: Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения 15.05.2013) .

Кроме того, фактор, так называемый импортный факторинг (когда фактор действует в интересе должника, предоставляя ему отсрочку, совершая немедленный платеж в пользу кредитора-нерезидента), не может считаться финансированием под уступку денежного требования в российском законодательстве, если договорные отношения возникают между банком-фактором и резидентом-импортером.

Для объяснения юридической природы факторинга в различных странах используются разные традиционные или же основанные на национальной специфике конструкции.

Так, в Германии в литературе и судебной практике факторинг рассматривается как договор купли-продажи права требования клиента Овсейко С. Факторинг: сравнительный анализ российского, зарубежного и международного законодательства и практики // Внешнеторговое право. 2007. № 1. С. 17. . В обоснование этой позиции приводятся ссылки на 437 Германского гражданского уложения (ГГУ). Однако эта концепция имеет два варианта. Первый рассматривает в качестве разновидности договора купли-продажи только факторинг без права регресса, тогда как факторинг с правом регресса рассматривается в качестве кредитной операции. Второй распространяет данную юридическую конструкцию и на факторинг с правом регресса, которое считается соглашением дополнительным к договору купли-продажи.

В США факторинг также квалифицируется как покупка фактором дебиторской задолженности клиента. Юридические принципы, относящиеся к факторингу, нашли воплощение в разд. 9 ЕТК США, касающемся обеспечительного интереса. Определение «обеспечительного интереса» в ст. 1-201 (37) ЕТК охватывает в том числе и счета покупателя, которые подчинены разд. 9. Согласно положениям данного раздела для заключения договора факторинга необходимо: а) подписание письменного «обеспечительного контракта» (т.е. договора факторинга); б) предоставление клиенту оговоренной стоимости уступленной выручки; в) составление надлежащего финансового заявления (т.е. регистрация) для вступления фактора в права кредитора по уступаемому требованию.

Однако в ЕТК США имеется ст. 9-504(2), весьма напоминающая по содержанию ст. 831 ГК РФ. Согласно ей при обращении взыскания на дебиторскую задолженность кредитор (т.е. фактор) обязан вернуть излишек вырученной суммы, а должник (т.е. продавец) отвечает за недоимки. Но если основной сделкой являлась продажа причитающихся платежей, то должник имеет право на излишек и отвечает за недоимки, если только это предусмотрено договором. Все это позволяет сделать вывод о том, что в США, так же как и в Германии, возможны два варианта факторинговой операции.

Есть в ЕТК США и еще одна норма (ст. 9-318(4)), лишающая юридической силы оговорки в соглашении между должником и кредитором (т.е. продавцом и покупателем), которые запрещают уступку права требования должника, очень напоминающая ст. 828 ГК РФ. Хотя в российское законодательство данная норма попала, скорее всего, не на прямую из американского, а через ст. 6 Оттавской Конвенции УНИДРУА 1988 г.

Как купля-продажа требования в подавляющем большинстве случаев рассматривается факторинг и в Англии. Но при этом к отношениям фактора и поставщика с плательщиком применяются принципы уступки требования (assignment).

Если применяется законная цессия (legal assignment), то обязательно извещение должника о совершенной уступке. Однако это требование не относится к другой разновидности цессии - equitable assignment, которая наряду с другими конструкциями используется в английском праве для обоснования закрытого факторинга Овсейко С. Факторинг: сравнительный анализ российского, зарубежного и международного законодательства и практики // Внешнеторговое право. 2007. № 1. С. 21. .

Но она имеет один существенный недостаток: цессионарий (т.е. последующий кредитор, фактор) получает более слабую позицию, так как последующие legal assignment имеют приоритет по отношению к equitable assignment. В то же время закрытый факторинг, основанный на equitable assignment, всегда допускает право регресса фактора к клиенту.

Между двумя разновидностями цессии в английском праве есть и еще один нюанс: фактор при legal assignment вправе предъявлять в случае неплатежа иск покупателю самостоятельно, тогда как в случае equitable assignment он вправе делать это только совместно с продавцом Покаместов И. Е. Бизнес-процесс оказания факторинговых услуг // Банковское кредитование. 2011. № 6. С. 81. .

Правда, иногда (речь идет прежде всего о дисконтировании фактур без дополнительных услуг или гарантий) английские специалисты квалифицируют факторинг как заем под обеспечение дебиторской задолженности.

Могут использоваться и другие, более необычные, варианты факторинга, например когда фактор непосредственно становится стороной договора между продавцом и покупателем (купли-продажи, подряда и т.п.), неся соответствующие обязанности по нему перед покупателем.

В английской практике такие операции облекаются в юридическую форму трехстороннего соглашения о новации. Или же фактор, не имея права регресса к продавцу в качестве обеспечения, становится титульным собственником поставляемых товаров.

Преимущество формулирования в Англии факторингового соглашения как купли-продажи состоит в том, что отпадает необходимость регистрировать обеспечение, соблюдать процедуру обращения взыскания на него в случае неплатежа, удерживать налог из суммы платежа.

Преимущества же займа под обеспечение - в обходе оговорки о запрете цессии в договоре между продавцом и покупателем, а кроме того, не платится гербовый сбор.

Особняком стоят законодательства Бельгии и Франции Покаместов И.Е. Правоотношения факторинга в России и за рубежом // Юридическая работа в кредитной организации. 2011. № 2. С. 108. . Так, в Бельгии с 1958 г. допускается упрощенная процедура передачи дебиторской задолженности путем индоссирования копии инвойса. Правда, такая возможность предоставлена только выступающим в роли факторов банкам и другим кредитным организациям. В противном случае требования к процедуре уведомления должника об уступке значительно усложняются. Для этого необходим судебный акт на основании ст. 1690 ГК или уведомление должника заказным письмом, содержащим специальную оговорку. Правда, судебная практика значительно смягчает эти требования. Для факторинга действуют общие правила гражданского права, касающиеся цессии, согласно которым первоначальный кредитор (цедент) гарантирует действительность уступаемого требования. В случае неисполнения поставщиком своих обязательств плательщик вправе требовать обратно уплаченные суммы от него, а не от фактора.

Следует заметить, что возможность индоссирования копии инвойса - это особенность законодательства Бельгии. В других странах отметка на инвойсе об уступке права требования не имеет характера сделки, а служит скорее целям учета и возможного доказывания. Инвойс (фактура) в большинстве стран не рассматривается ни как товарораспорядительный документ, ни как ценная бумага, содержащая безусловное денежное требование. Встречные требования покупателя могут значительно снижать сумму требования, указанную в инвойсе.

Во Франции к факторингу обычно применяется концепция суброгации, которая представляет собой разновидность вступления в обязательство третьего лица, которое в отличие от цессии (а) возникает непосредственно из закона и (б) предусматривает переход требования лишь в сумме, уплаченной кредитору Покаместов И.Е. Правоотношения факторинга в России и за рубежом // Юридическая работа в кредитной организации. 2011. № 2. С. 112. . Сразу заметим, что для реалий российского законодательства при объяснении юридической природы факторинга суброгация вряд ли может использоваться: в ГК РФ предусмотрен только один случай использования суброгации - переход к страховщику прав страхователя на возмещение ущерба (ст. 965).

Но во Франции встречается и специфическая форма факторинга, связанная с использованием так называемого бордеро Дайи, регулируемого Законом № 81-1 от 1981 г. На практике это обычный реестр счетов, которым придана вексельная форма, со стандартным набором прав и обязанностей сторон для индоссамента. Существует во французской практике и форма факторинга с наступившим сроком платежа, когда право требования фактору не уступается, а лишь передаются на инкассо документы для взыскания суммы долга с покупателя.

В Польше факторинг иногда пытаются объяснить через юридические конструкции делегации (przekaz) и цессии, а право регресса - делькредере. Однако отмечается, что ключевым моментом для определения юридической природы факторинга является наличие или отсутствие у него гарантийной функции. Поэтому доминирует точка зрения, что все же факторинг - это непоименованный вид договора, содержание которого стороны вправе определять самостоятельно.

В Израиле факторинг также не регулируется специальным законодательством, и в одном из решений Верховного суда при рассмотрении соглашения, которое представлялось кредитором как факторинговое, указывалось, что заглавие соглашения не обязывает суд делать категорические выводы. Факторинг в Израиле, так же как и в других странах общего права, рассматривается как уступка права требования. К нему применяются положения Закона об уступке обязательств 1961 г., согласно ст. 2 которого должник может применять против цессионария все средства защиты, которые могут быть применены против цедента.

В Дании под факторингом понимаются различные типы операций между поставщиком и фактором, в ходе которых фактор покупает или принимает в залог требования клиента, выраженные в инвойсе.

В Италии факторинг вообще рассматривается в качестве не финансовой, а страховой операции, поскольку здесь фактор обычно не авансирует получение выручки поставщиком, а осуществляет платеж лишь по наступлении срока платежа должником. То есть фактор лишь принимает на себя риск неплатежа со стороны плательщика (факторинг с наступившим сроком платежа). Отношения, связанные с факторингом, регулируются в Италии разрозненными нормативными актами. Один из них - Закон от 21 февраля 1991 г. № 52, применяемый к операциям сторон, являющихся предпринимателями, причем фактор должен отвечать требованиям достаточности капитала (не менее 10-кратного размера, необходимого для акционерных обществ). Если фактор и поставщик не отвечают названным требованиям, то их отношения регулируются ГК.

В Финляндии к отношениям поставщика и фактора применяется Закон о договорах, а к отношениям с третьими лицами - Закон о простых векселях и принципы залога прав требования. Согласно им уступка требования фактору: 1) становится действительной, когда должник узнает о ней; 2) не предоставляет цессионарию лучшего правового титула по сравнению с цедентом. В момент, когда должник получает инвойсы и информацию об уступке, он обязан произвести платеж фактору, который считается залогодержателем выручки в обеспечение возврата произведенного им поставщику авансового платежа (решение Верховного суда, 1982 II 77). Особенностью факторинга в Финляндии является то, что поставщик несет ответственность перед фактором за неплатежеспособность должника.

Что касается международных конвенций, то при разработке Конвенции ООН 2001 г. ее действие предполагалось распространить на уступку требования путем купли-продажи, в качестве обеспечения или иным образом, включая суброгацию, новацию или залог дебиторской задолженности.

Таким образом, используемые в различных государствах (не считая тех, которые применяют слишком своеобразную юридическую технику, обусловленную спецификой национального законодательства) правовые формы договора факторинга можно свести к двум основным по своей экономической сути типам операции. В ГК РФ разница между ними наиболее четко прослеживается в ст. 831, определяющей судьбу полученных фактором сумм:

1) факторинг по типу кредитной операции под обеспечение дебиторской задолженности. Кредитом является сумма финансирования, предоставленного фактором, а уступка права требования к покупателю рассматривается в качестве способа обеспечения его возврата. Естественно, что это всегда факторинг с правом регресса, т.е. кредитные риски несет продавец;

2) факторинг по типу посреднической операции (купля-продажа дебиторской задолженности), когда фактор покупает право требования к покупателю (аналогия с учетом векселя). В отличие от предыдущего типа факторинга это, скорее, не активная, а посредническая банковская операция. Наличие или отсутствие у фактора права регресса определяется условиями договора Николюкин С.В. Правовое обеспечение факторинга во внешнеторговой деятельности // Внешнеторговое право. 2011. № 1. С. 5. .

При этом в обоих случаях цессия является одним из элементов факторинговой операции.

Таким образом, существующая в России законодательная база различает два неоднородных по своему экономическому содержанию типа факторинговой операции (финансирования под уступку денежного требования) Сударева Т.В. Факторинг в России: настоящее и будущее // Финансовый вестник: финансы, налоги, страхование, бухгалтерский учет. 2010. № 3. С. 35. . Разница эта выражается прежде всего в степени риска, который несет фактор (наличие либо отсутствие права регресса).

Также по-разному может определяться размер предстоящих от должника поступлений.

1.4 Особенности выбора права, применимого к договору международного факторинга

Одним из традиционных положений российской доктрины международного частного права является тезис о приобретении частными правоотношениями качества так называемого международного (трансграничного) характера при появлении в их составе «иностранного элемента» Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2005. С. 187. .

Он также является неотъемлемой частью внешнеэкономической сделки (в том числе факторинговой), и значение его велико в силу того, что именно он придает исследуемым отношениям «новое сущностное качество, порождая потребность в особых приемах и средствах правовой регламентации» Дмитриева Г.К. Международное частное право. М., 2010. С. 11. .

Современная доктрина международного частного права не содержит дефиниции иностранного элемента как самостоятельного явления.

Однако, традиционно указывается на существование трех генеральных групп иностранного элемента, выявляющихся по критерию принадлежности исследуемого иностранного элемента к определенному структурному звену правоотношения Международное частное право: Постатейный комментарий раздела VI Гражданского кодекса Российской Федерации / М.М. Богуславский, Б.М. Гонгало, П.В. Крашенинников и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2010. С. 119. .

В этой связи представляется возможным выделить иностранный элемент, относящийся к объекту правоотношения, к субъектам правоотношения и непосредственно к значимым юридическим фактам, в результате которых возникают, изменяются или прекращаются частные факторинговые отношения.

Стороны договора могут выбрать применимое к договору право (ст. 1210 ГК РФ).

В п. п. 1 - 4 ст. 1210 ГК РФ, использован термин «право», а не «законодательство» или «право страны». «Это позволяет сторонам выбрать в качестве материального статута не только национальное законодательство, но и систему права, имеющую наднациональный характер, например право Европейского союза» Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья: учебно-практический комментарий (постатейный) / Е.Н. Абрамова, Н.Н. Аверченко, В.В. Грачев и др.; под ред. А.П. Сергеева. М.: Проспект, 2011. С. 87. .

Нередко стороны ссылаются не на правовую систему какого-либо политического образования, а на lex mercatoria - транснациональное обычное торговое право, Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 г., Унифицированные правила и обычаи для документарных аккредитивов и т.д.

К категории права для целей указанной нормы могут быть отнесены не вступившие в силу международные конвенции, их проекты, модальные законы, проекты национальных нормативных актов и т.п.

Следует отметить, что государственные суды по сей день неохотно воспринимают выбор негосударственных инструментов в качестве применимого права. Подходящим форумом для проверки эффективности подобных экспериментов в автономии воли сторон будет международный коммерческий арбитраж.

Выбор права следует отличать от пророгационной оговорки - соглашения о выборе форума для разрешения споров. Выбор суда сам по себе не означает выбора права страны суда, хотя в ряде случаев влияет на выбор коллизионных норм, которыми будет руководствоваться суд.

Указание сторон на право или систему права какого-либо государства по общему правилу должно толковаться как непосредственно отсылающее к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам. Допустим выбор материального права посредством ссылки на коллизионные нормы, с помощью которых должно устанавливаться применимое право, либо общие условия сделок соответствующего вида, содержащих унифицированные положения о применимом праве.

Условия о выборе применимого права, которые не позволяют определить действительную волю сторон, в судебно-арбитражной практике квалифицируются как отсутствие соглашения сторон о применимом праве. «Дискуссионным остается вопрос о том, является ли волеизъявление, направленное на применение общих принципов права и (или) справедливости, достаточным для признания выбора права состоявшимся. Немало примеров, когда стороны в качестве материального права (lex contractus) указывают «общие принципы права», «общепризнанные нормы и правила международной торговли». Как правило, государственные суды относятся к таким соглашениям негативно» Там же. С. 89. . Их не признают в качестве соглашений о выборе права, которые исключают применение судом коллизионных норм.

Допустим также выбор права «по состоянию на... (дату договора, исполнения обязательства и т.д.)», т.е. стороны могут стабилизировать, «заморозить» применимое право; однако автономия воли сторон в таком случае ограничена принципами, изложенными в п. 2 ст. 422 ГК РФ.

По выбранному праву следует квалифицировать и действия, направленные на изменение и прекращение обязательств, и события, влекущие такие последствия. Соглашение сторон о выборе права продолжает действовать и после прекращения контракта (отказа от него, расторжения), если сами стороны не установили иного.

Признание основного договора недействительным само по себе не влечет недействительности соглашения о выборе права. Это право может применяться, в частности, к установлению правовых последствий недействительности договора.

Вместе с тем общие положения о действительности (недействительности) применяются и к соглашениям о применимом праве.

Выбор сторон обязателен для суда, третейского суда, который разрешает спор в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора, в соответствии с условиями договора и с учетом торговых обычаев, применимых к данной сделке. По мнению ряда исследователей, для действительности этого соглашения не требуется обязательного соблюдения письменной формы - оно может быть заключено и в устной форме.

В государствах с множественностью правовых систем вопросы частного права могут относиться к ведению территориальных публично-правовых образований. Например, в оговорке о применимом праве корректно указывать «право Англии» или «штата Нью-Йорк», некорректно - «Великобритании» или «США». Более того, в странах общего права местные суды могут занимать различную позицию по частным вопросам правоприменения, следуя своим прецедентам. Поэтому корректной будет такая оговорка: «...регулируется правом Англии, как оно применяется Высоким судом Лондона». Если такой выбор не сделан, следует руководствоваться ст. 1188 ГК РФ «Применение права страны с множественностью правовых систем».

Стороны могут осуществить выбор применимого права после возникновения соответствующего правоотношения (совершения сделки), и этот выбор действителен с момента заключения контракта. В силу п. 3 стороны могут не только осуществить выбор права в отсутствие такового, но и изменить ранее сделанный выбор.

Аналогичные положения могут применяться к внедоговорным обязательствам.

В случае если в контракте в качестве применимого права указано «право Российской Федерации», к отношениям сторон применяются международные договоры Российской Федерации и субсидиарно - законодательство Российской Федерации (Постановление МКАС при ТПП РФ от 12 марта 2008 г. № 64/2007 Постановление МКАС при ТПП РФ от 12 марта 2008 года по делу № 64/2007 [Электронный ресурс]: Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения 15.05.2013) , решение МКАС при ТПП РФ от 17 декабря 2007 г. № 35/2007 МКАС удовлетворил требование истца о взыскании денежных средств, так как ответчик нарушил условия оплаты за поставленный по договору товар: Решение МКАС при ТПП РФ от 17 декабря 2007 года по делу № 35/2007 [Электронный ресурс]: Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения 15.05.2013)). Иное толкование возможно в случае ссылки на законодательство Российской Федерации - в правоприменительной практике такое положение нередко толкуется как намерение сторон подчинить сделку национальному правовому режиму, что исключает применение международных договоров как части правовой системы России.

Выбор права сторонами обязательства имеет приоритет над общей нормой ст. 1206 ГК РФ, которой следует руководствоваться при выборе права между лицами, не связанными обязательственными отношениями. По применимому праву разрешаются и вопросы права собственности и других вещных прав - их наличия, утраты, перехода между сторонами сделки. Однако возникновение или прекращение вещных прав в силу применения выбранного сторонами права не влияет на имущественные правопритязания третьих лиц. Под третьими лицами понимаются субъекты, не являющиеся сторонами по договору, которые тем не менее могут заявлять о своих правах на движимое имущество.

Если стороны выбрали подлежащее применению право лишь для отдельных частей сделки, а для других - нет, а также если применимая система права не включает регулирование по конкретным вопросам (такая ситуация не исключена при оговорке о выборе «общих принципов права» либо lex mercatoria), применимые к таким аспектам сделки нормы права должны выбираться по правилам ст. 1211 ГК РФ.

Для современного международного частного права в области обязательств характерно при определении такого права использование в качестве общего принципа применения права страны, с которым конкретный договор связан наиболее тесно.

Действующее российское законодательство исходит из принципа наиболее тесной связи договора с правом определенной страны Международное частное право: учебник: в 2 т. / А.И. Абдуллин, Н.М. Артемьева, Д.В. Афанасьев и др.; под ред. С.Н. Лебедева, Е.В. Кабатовой. М.: Статут, 2011. Т. 1: Общая часть. С. 218. . Основополагающие положения, раскрывающие содержание этого принципа, содержатся в ст. 1211 ГК РФ.

Эта статья состоит из шести пунктов, в которых содержатся наиболее важные положения, касающиеся применения коллизионных норм в области договорного права. В п. 1 и 2 этой статьи предусмотрено следующее:

«1. При отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан.

2. Правом страны, с которой договор наиболее тесно связан, считается, если иное не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела, право страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора».

Таким образом, основным критерием для определения страны, с которой наиболее тесно связан договор международного факторинга, признается место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части четвертой / И.В. Бандурина, А.В. Демкина, Л.Г. Ефимова и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М: Статут, 2011. С. 134. .

Местом жительства гражданина по российскому праву признается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает (ст. 20 ГК РФ). Установление этого места, безусловно, зависит прежде всего от фактических обстоятельств.

В том случае, если предприятие располагается на территории нескольких государств, основным местом его деятельности должно считаться то место, где сосредоточена самая значительная часть этой деятельности. При этом важно подчеркнуть, что место деятельности предприятия не обязательно должно совпадать с местом нахождения юридического лица Отдельные виды обязательств в международном частном праве / Н.Г. Доронина, В.А. Егиазаров, В.П. Звеков и др.; под ред. В.П. Звекова. М.: Статут, 2008. С. 244. .

Все коллизионные привязки, предусмотренные ст. 1211 ГК РФ, подлежат применению, если иное не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела. Тем самым подчеркивается диспозитивный характер этих положений.

В соответствии с п. 3 ст. 1211 ГК РФ «стороной, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора, признается, если иное не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела, сторона, являющаяся, в частности: финансовым агентом - в договоре финансирования под уступку денежного требования (пп. 9).

Эта норма играет вспомогательную роль, поскольку основное значение ст. 1211 ГК РФ всегда должно иметь принцип применения права страны, с которой договор наиболее тесно связан.

2. СОДЕРЖАНИЕ ДОГОВОРА МЕЖДУНАРОДНОГО ФАКТОРИНГА

2.1 Права и обязанности финансового агента

Согласно пп. «b» п. 2 ст. 1 Конвенции 1988 г. к обязанностям финансового агента относится финансирование поставщика, включая заем и предварительный платеж, ведение учета (бухгалтерских книг) по причитающимся суммам, предъявление к оплате денежных требований и защита поставщика от неплатежеспособности должников.

Поскольку основной обязанностью финансового агента по договору является передача денежных средств, можно отметить, что сторонам предоставлено право самостоятельно (но в пределах, допускаемых национальными правовыми системами) устанавливать количество и режим предоставления денежных средств. На практике платеж может представлять собой как разовую сумму, так и быть поделенным на несколько частей.

Исходя из смысла пп. «b» п. 2 ст. 1 унифицирующей Конвенции 1988 г., сам факт финансирования является обязательным, но не единственно возможным обязательством финансового агента. На основании договора факторинга финансовый агент может предоставлять клиенту ряд финансовых услуг.

Некоторые авторы отмечают, что осуществление финансирования наряду с оказанием финансовых услуг обычно применяется при полном обслуживании клиента со стороны финансового агента Шоломова Е.В. Правовое регулирование договора факторинга // Торговля: бухгалтерский учет и налогообложение. 2011. № 3. С. 48. . К сожалению, негативным моментом подобного сотрудничества является подробная осведомленность финансового агента о деятельности клиента. Это, в первую очередь, связано с оказанием бухгалтерских услуг, контроля оплаты счетов и консультированием клиента. Здесь можно привести в пример п. 2 ст. 824 ГК РФ, согласно которому предоставление финансовых услуг ограничено их связью с денежными требованиями, являющимися предметом уступки. Однако, в случае комплексного обслуживания в смысле Конвенции 1988 г., все существующие требования уступаются финансовому агенту, в результате чего информация коммерческого характера становится доступной для третьего лица (т. е. финансового агента) на законном основании.

В связи с особенностями условий заключения договоров факторинга в России, необходимо предметно остановиться на такой обязанности финансового агента, как защита поставщика от неплатежеспособности должников.

Сегодня, рассматривая круг обязанностей финансового агента, и останавливаясь детально на проверке платежеспособности должника, следует упомянуть Федеральный закон № 218-ФЗ от 30 декабря 2004 года «О кредитных историях» О кредитных историях: Федеральный закон № 218-ФЗ от 30 декабря 2004 года // Российская газета. 2005. 13 января. . Указанный закон определяет понятие и состав кредитной истории, основания, порядок формирования, хранения и использования кредитных историй, регулирует деятельность бюро кредитных историй, устанавливает особенности создания, ликвидации и реорганизации Бюро кредитных историй, а также, что представляет существенный интерес для нас, определяет принципы их взаимодействия с источниками формирования кредитной истории, заемщиками, органами государственной власти, органами местного самоуправления и Банком России (ст. 1).

С момента вступления нового закона в силу все сведения о добросовестных и недобросовестных заемщиках (иностранных в том числе) будут в обязательном порядке стекаться в коммерческие организации - Бюро кредитных историй. Центральному банку России указанный закон вменяет в обязанность вести Центральный каталог кредитных историй, по которому можно будет определить, в каком именно кредитном бюро хранится требуемая кредитная история. Банк (т. е. финансовый агент), сделав запрос в Центральный банк, сможет легко ее найти.

Закон «О кредитных историях» интересен при исследовании отношений, возникающих в трансграничном факторинге, тем, что впервые вводит в оборот и определяет значение многих понятий, давно используемых во многих государствах в связи с осуществлением международного факторингового бизнеса, и, в известной мере, изменяет объем обязательств (следовательно, содержание самой сделки) Приходько А.А. Договор международного факторинга в международном частном праве: дисс. канд. юрид. наук. М., 2005. С. 179. . Так, в ст. 3 закон использует понятие «кредитная история», под которым предлагается понимать информацию, состав которой определен самим Федеральным законом и которая характеризует исполнение заемщиком принятых на себя обязательств по договорам займа (кредита) и хранится в бюро кредитных историй.

Указанный закон не содержит положений о факторинговых контрактах и их участниках. Следует указать, однако, что в соответствии уже упомянутой ст. 3 под договором займа (кредита) в смысле настоящего закона понимается не только непосредственно договор займа, кредитный договор, но и иные договоры, содержащие условие предоставления товарного и (или) коммерческого кредита. У факторингового контракта есть такой его признак, как предоставление должнику (покупателю) товарного кредита поставщиком. Следовательно, при отсутствии каких-либо запрещающих норм положения Федерального закона «О кредитных историях» могут быть применимы к любым факторинговым контрактам, в том числе с иностранным элементом.

Наиболее интересным при исследовании функций финансового агента представляется глава 5 Федерального закона «О кредитных историях», посвященная государственному контролю и надзору за деятельностью бюро кредитных историй.

Значение названной главы заключается в том, что посредством регулирования деятельности бюро государство в известной мере контролирует и деятельность обращающихся к их услугам компаний-факторов (финансовых агентов). Таким образом, появляется дополнительный критерий законности действий исследуемого субъекта факторингового отношения. К недостаткам указанного закона можно отнести отсутствие конкретного наименования «уполномоченного государственного органа», осуществляющего контрольные функции в сфере отношений, регулируемых законом.

Рассмотрев содержание обязанности финансового агента отслеживать неплатежеспособных должников, можно добавить, что сегодня в России можно говорить о легализации и упрощении процесса сбора информации банками или финансовыми агентами о финансовом положении должников поставщика. Безусловно, это в известной мере будет способствовать популяризации договора факторинга не только среди отечественных, но и среди иностранных развивающихся торговых компаний.

В соответствии с упомянутым пп. «b» п. 2 ст. 1 Конвенции 1988 г. возможной обязанностью финансового агента может являться ведение бухгалтерского учета поставщика, обработка счетов, контроль за оплатой выставляемых счетов.

Можно отметить, что в этой области можно говорить о гармонизации законодательства: фактически допустимость предоставления такого рода услуг установлена российским законодательством в п. 2 ст. 824 ГК РФ Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй: в 3 т. (постатейный) / Т.Е. Абова, Л.В. Андреева, Е.Б. Аникина и др.; под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт-Издат, 2006. Т. 2. С. 816. . В связи с этим важно еще раз подчеркнуть, что оказание указанного финансового комплекса услуг не всегда сопровождает заключение самого факторингового договора. Однако, в случае оказания, сами финансовые услуги должны иметь связь с денежными требованиями, составляющими предмет договора факторинга.

Закономерно возникает вопрос о том, может ли услуга, оказываемая финансовым агентом и не связанная с уступленным денежным требованием, быть зафиксирована в договоре факторинга.

Используя принцип свободы договора нормы ст. 421 ГК РФ, можно ответить на этот вопрос так, что стороны вправе вносить подобные условия в договор. К любым услугам возмездного характера может быть применена глава 39 ГК РФ, что особым образом сказывается на положении и финансового агента, и поставщика. Например, согласно ст. 780 ГК РФ, если иное не предусмотрено договором, исполнитель обязан оказать услуги лично.

М.П. Шулик связывает это положение с п. 1 ст. 313 ГК РФ, в соответствии с которым исполнение обязательства можно возложить на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично Шулик М.П. Финансирование под уступку денежного требования в российском гражданском праве. Ростов-на-Дону, 2002. С. 138. . Таким образом, финансовый агент, обязавшись предоставить финансовые услуги, не имеет права возложить это на третье лицо, если договором это не предусмотрено.

Согласно положениям главы III Конвенции 1988 г. о последующей уступке денежного требования финансовый агент имеет право в свою очередь осуществить уступку полученных по договору с поставщиком требований.

При этом, в соответствии с п. «а» ст. 11 переуступка финансовым агентом требований происходит на тех же условиях, на которых сам финансовый агент получил денежные требования, а все последующие правопреемники приравниваются п. «b» ст. 11 к финансовому агенту. Как представляется, употребление фразы о «последующих правопреемниках» свидетельствует о возможности многократной переуступки денежного требования, т. е. о своеобразной «цепочке» так называемых финансовых агентов. Регулирование таких отношений из последующих уступок денежных требований, согласно ст. 12 Конвенции, не может осуществляться посредством норм Конвенции, если последующая уступка не допускалась условиями факторингового контракта. Очевидно, в случае наличия отсылок к национальному праву, стороны должны будут обратиться к коллизионному регулированию.

Таким образом, в соответствии с нормами международного частного права поставщик не может повлиять на право финансового агента на последующую уступку, но может в известной мере затруднить дальнейшее регулирование возникших у агента отношений путем включения в факторинговый контракт условия о запрете дальнейшей переуступки.

Указанному положению Конвенции 1988 г. соответствует ситуация, сложившаяся в российском гражданском праве. Некоторые авторы выдвигают утверждения о зависимости права финансового агента на последующую уступку требований от условий договора, и, в соответствии со ст. 829 ГК РФ, в случае отсутствия указания в договоре факторинга на возможность дальнейшей переуступки, последняя является недопустимой Лермонтов Ю. Факторинг: гражданско-правовая характеристика договора, особенности бухгалтерского учета и налоговые аспекты // Консультант. 2011. № 3. С. 30. . Для российского законодателя характерен жесткий подход и в известной мере стремление к так называемой «зарегулированности» отношений сторон, в частности, факторингового договора. Так, даже при наличии между финансовым агентом и клиентом договоренности о последующей переуступке, таковая должна осуществляться с соблюдением правил главы 43 ГК РФ. «Таким образом, это означает, что финансовый агент по российскому праву может уступать денежное требование только такому же финансовому агенту, а сам по правовому положению в этом случае приравнивается к клиенту» Приходько А.А. Указ. соч. С. 188. .

Необходимо отметить, что Конвенция 1988 г. мягче подходит к регулированию описанного вопроса, позволяя передавать требования любым правопреемникам, и даже автоматически наделяет их статусом финансового агента. В таком подходе может скрываться причина неучастия в Конвенции или нежелания ее ратификации некоторыми государствами, в том числе и Россией.

Согласно упомянутым нормам ГК РФ, финансовый агент с приобретением статуса клиента может по договору нести ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение должником требования даже в том случае, если первоначальный клиент перед ним такой обязанности не имеет.

Отмечая различия в регулировании реализации права финансового агента, заключившего договор трансграничного факторинга, и финансового агента, работающего внутри страны, следует указать на то, что нормы Конвенции 1988 г. (ст. ст. 5-10, 11) устанавливают применение единых условий к порядку заключения и содержанию не только первой, но и последующих уступок денежных требований. По российскому праву условия последующих договоров факторинга могут кардинально отличаться от предыдущих.

Не менее интересен момент, касающийся того, что требования финансового агента к клиенту по первоначальному договору остаются в силе, что чревато такими осложнениями отношений как регресс по уже переуступленному требованию в случае, если новый финансовый агент выдвигает такие требования к прежнему на основании договора. Кроме того, в указанном случае может быть осложнен поиск применимого права, и возникнет необходимость применения общих коллизионных норм.

Логичной представляется позиция некоторых специалистов о том, что специальные условия последующей уступки денежного требования финансовым агентом ограничивают «деятельность по скупке долгов» и созданию «рынка долговых обязательств», которую пытаются развивать некоторые коммерческие организации путем приобретения требований вкладчиков к неплатежеспособным банкам или другим кредитным организациям. В соответствии со ст. 9 Конвенции 1988 г. финансовый агент либо в силу невыполнения поставщиком основного обязательства, либо по договору, также имеет право на взыскание денежных средств с должника.

2.2 Права и обязанности поставщика

Обязанностью поставщика является уступка финансовому агенту денежных требований, вытекающих из контрактов купли-продажи товаров, заключаемых между поставщиком и его покупателями (должниками).

В России для внутренних факторинговых договоров ответным действием клиента всегда является уступка денежного требования. Следует указать, что в соответствии со ст. 824 ГК РФ «по договору финансирования под уступку денежного требования одна сторона (финансовый агент) передает или обязуется передать другой стороне (клиенту) денежные средства в счет денежного требования клиента (кредитора) к третьему лицу (должнику), вытекающего из предоставления клиентом товаров, выполнения им работ или оказания услуг третьему лицу, а клиент уступает или обязуется уступить финансовому агенту это денежное требование».

Таким образом, и внутренний, и трансграничный договор факторинга, как и договор купли-продажи, всегда предполагает встречное предоставление денежных средств. Можно предположить, что если договором между первоначальным кредитором и новым кредитором будет установлено, что расчеты между сторонами за передаваемое право требования будут осуществляться без фактического движения денежных средств, то такой договор не должен признаваться договором факторинга.

В качестве примера, определяющего позицию российской практики по указанному вопросу, может быть приведено дело, рассмотренное Высшим Арбитражным судом РФ. Суд указал: «Как следует из материалов дела, между ОАО «Волгоградгоргаз» (клиент) и ООО «Адвокат» (финансовый агент) 05.02.97 был заключен договор, поименованный сторонами договором финансирования под уступку денежного требования (факторинг).

Согласно этому договору финансовый агент покупает у клиента его денежные требования к АО «Волгоградэнерго» на основании исполнительного листа, выданного по решению арбитражного суда, на сумму 2338560 рублей 53 копейки (пункт 1.2 договора).

В оплату полученного финансовый агент обязался передать клиенту 1000 рублей, а также 95 процентов от суммы основного долга в случае предъявления к взысканию уступленных денежных требований клиента к должнику (пункт 1.3 договора).

Намерения сторон по этому договору не соответствуют его содержанию, поскольку договор факторинга согласно статье 824 ГК РФ «одна сторона финансирует другую». В данном договоре этого предусмотрено не было. Поэтому суд апелляционной инстанции правомерно признал его ничтожной сделкой Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 8420/99 по делу № А12-2837/99-с19 от 23 мая 2000 года // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2000. № 8. .

Таким образом, российская судебная практика отражает результат гармонизации нормы Конвенции 1988 г. (ст. 1), содержащей определение факторингового контракта, и ст. 824 ГК РФ, дающей понятие договора финансирования под уступку денежного требования.

В соответствии с положениями Конвенции (п. «а» ст. 5) от сторон международного факторингового контракта не требуется четкой конкретизации уступаемых требований: «В отношениях сторон по факторинговому контракту положение факторингового контракта, предусматривающее передачу существующих или будущих денежных требований, не может быть признано недействительным в силу того, что они не были указаны конкретно, если во время заключения контракта или во время его вступления в силу они могли быть определены в контракте».

При сравнении названного положения с российскими нормами гражданского права можно сделать вывод, что в соответствии со ст. 826 ГК РФ уступаемое денежное требование должно быть определено таким образом, чтобы его можно было идентифицировать либо непосредственно в момент заключения договора (существующее требование), либо в момент возникновения самого требования (будущее требование).

Как представляется, было бы уместно и желательно рекомендовать лицам, планирующим в будущем заключение договоров факторинга с иностранными партнерами, обращать пристальное внимание на положения, конкретизирующие уступаемые денежные требования. Думается, что подобный подход мог бы избавить большинство участников коммерческого оборота, работающих в сфере факторинга, от осложнений, связанных непосредственно с определением подлинности уступленных или приобретенных денежных требований.

Соблюдение предложенного решения представляется тем более важным, что согласно ст. 8 Конвенции 1988 г. должник обязан уплатить финансовому агенту в том и только в том случае, если обоснованно установлена подлинность денежного требования, переданного финансовому агенту, которому должник обязан произвести платеж. Очевидно, что российский законодатель более жестко определил в ГК РФ требования, способствующие упрощению процедуры идентификации уступаемых в ходе сделки денежных требований.

Создатели же Конвенции 1988 г, напротив, стремились избегать излишней бюрократизации процесса распознавания не только существующих, но даже будущих денежных требований.

Так, п. «b» ст. 5 Конвенции гласит: «... положение факторингового контракта, согласно которому будущие денежные требования предназначены для уступки финансовому агенту по мере их поступления, не требует заключения какого-либо нового акта об уступке требования». Очевидно, в данном случае стороны должны полагаться на уже указанные признаки договора, из которого могут возникать будущие требования, либо идентификация требований проводится на усмотрение сторон и влечет применение иностранного права.

Итак, финансовый агент получает денежное требование, которое, как отмечалось, возможно выделить на основании договора из числа других требований клиента. Традиционно отмечается, что для этого ссылаются на признаки договора, требования из которого уступаются Алексанова Ю.А. Российское законодательство о финансировании под уступку денежного требования и нормы международного права, регулирующие подобные операции // Международное публичное и частное право. 2003. №4 (13). С. 12. . Так, может быть указан номер, дата, стороны указанного заключенного договора купли-продажи. Обращаясь к российским нормам, можно отметить, что ст. 826 ГК РФ не содержит четких правил, по которым следует производить идентификацию требований. Поэтому, по мнению Л. А. Новоселовой, в договоре должны содержаться сведения, достаточные для того, чтобы решить вопрос о распространении на то или иное требование соглашения об уступке, когда это требование возникнет Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М.: Статут, 2003. .

Нормы Конвенции 1988 г. конкретизируют обязанность поставщика путем указания на то, что уступаемые денежные требования не могут проистекать из контрактов, которые относятся к товарам, приобретаемым преимущественно для личного, семейного и домашнего использования.

Такому положению Конвенции соответствует позиция российской судебной практики, подтверждаемая реакцией российского суда (хотя и не по поводу трансграничного факторинга) в решении Арбитражного суда г. Москвы по иску ТОО «Танаис» к ТОО «Торгово-индустриальный банк г. Москвы» и к ООО «Фирма «Арван» о признании недействительным заключенного ответчиком договора цессии. Истец доказывал, что спорный договор являлся договором факторинга, но суд отклонил его доводы, поскольку денежное требование, являвшееся предметом договора цессии, возникло не из продажи истцу товаров, выполнения работ или оказания услуг, как это вытекает из ст. 824 ГК РФ. В результате рассмотрения суд установил, что ТОО «Торгово-индустриальный банк г. Москвы» уступил ООО «Фирма «Арван» право требования долга от истца по кредитному договору Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 6144/98 от 23 февраля 1999 года [Электронный ресурс]: Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения 15.05.2013) . Данный пример свидетельствует о буквальном толковании арбитражными судами ст. 826 ГК РФ и еще раз подтверждает тезис об удовлетворительном уровне гармонизации положений российского законодательства и норм Конвенции 1988 г.

Подобные документы

Понятие и признаки договора факторинга, его виды (конвенционный, конфиденциальный) и основные участники (финансовый агент, клиент и кредитор). Содержание договора международного факторинга, источники правового регулирования связанных с ним отношений.

курсовая работа , добавлен 30.07.2013


Место факторинга в системе отношений перемены лиц в обязательстве. Комплексное исследование отношений факторинга, существующих в РФ, особенности уровня и тенденций их развития. Содержание договора факторинга, анализ судебно-арбитражной практики.

курсовая работа , добавлен 13.02.2011


Особенности факторинга и его отличия от других правовых институтов. Факторинг - на стыке банковского и гражданского права. Сравнительное исследование правового института факторинга в России и Франции. Анализ генезиса факторинга, его отличительные черты.

курсовая работа , добавлен 23.09.2012


Возникновение факторинговых услуг. Факторинговые операции и основные признаки, права и обязанности сторон. Договор факторинга, срок, цена и форма заключения договора. Денежное требование, размер вознаграждения. Суть и отличие форфейтинга от факторинга.

реферат , добавлен 02.11.2010


Правовое регулирование договора финансирования под уступку денежного требования. Права и обязанности финансового агента и клиента. Общественные отношения, связанные с рассмотрением вопроса о договоре факторинга. Исследование ответственности по договору.

курсовая работа , добавлен 11.05.2015


Сущность договора факторинга, место в видовом разнообразии на основе различных классификаций. Предмет и форма договора финансирования под уступку денежного требования. Стороны договора факторинга, права, обязанности. Исполнение должником обязательств.

курсовая работа , добавлен 15.11.2010


Правовая природа императивных норм общего международного права (jus соgеns) в международном гуманитарном праве. Юрисдикция Международного трибунала по отношению к юрисдикции национальных судов. Основания влекущие ответственность за несоблюдение норм.

дипломная работа , добавлен 23.04.2014


Понятие международного публичного права и его субъекты. Общепризнанные принципы и нормы как основная часть международного права. Государственное принуждение в международном праве. Устав ООН как основной документ современного международного права.

реферат , добавлен 29.12.2016


Понятие и сущность международного договора в международном частном праве, классификация: договоры-конвенции как источники частного права; характеристика договоров-сделок. Нормативные правовые акты РФ и других стран, особенности регламентации отношений.

курсовая работа , добавлен 27.08.2011


Анализ правового положения государств - основных, универсальных субъектов международного публичного права. Иммунитет государства, как общепризнанная норма международного права. Средства преодоления территориального характера авторского и патентного права.

Одной из наиболее развитых форм внешнеэкономической деятельности, отражающих современные тенденции развития экономики, является международный факторинг. Как и финансовый лизинг, факторинг направлен на привлечение дополнительных источников финансирования в производственную и торговую сферу, являясь своего рода разновидностью коммерческого кредитования.

Факторинг используется преимущественно в сфере купли-продажи товаров. При этом продавец товара, не дожидаясь исполнения покупателем обязательства уплатить цену за товар, за вознаграждение уступает право денежного требования банку или иной коммерческой организации (фактору), которому по просьбе продавца покупную цену платит покупатель. Одновременно фактор оказывает продавцу и другие финансовые услуги, в частности по ведению бухгалтерского учета, выставлению счетов по денежным поступлениям, изучению финансового состояния должников, страхованию рисков неплатежей.

Правовое регулирование договора факторинга во многих промышленно развитых странах основывается не на специальных, а на общих нормах обязательственного права, относящихся к уступке права требования (цессии), с которой факторинг имеет много общего. Вместе с тем факторинг отличается от обычной цессии, поскольку он является самостоятельным видом предпринимательской деятельности, связанной с оказанием финансовых услуг коммерческим предприятиям, занимающимся продажей товаров, работ либо услуг.

Международно-правовое регулирование факторинга

Отсутствие специальных норм о факторинге в национальном законодательстве многих стран и различия в практике применения факторинговых операций вызвали необходимость международно-правового регулирования факторинга. Результатом явилась Конвенция УНИДРУА "О международном факторинге", подписанная в г. Оттаве 28 мая 1988 г. (далее в настоящей главе – Оттавская конвенция) и вступившая в силу с 1 мая 1995 г. для трех стран – Франции, Италии и Нигерии. В дальнейшем ее участниками стали и другие государства (в частности, Венгрия, Италия, Латвия, Украина). Россия в данной Конвенции не участвует, однако многие из ее положений были восприняты при разработке гл. 43 ГК РФ, регулирующей договор финансирования под уступку права требования.

Конвенция была принята одновременно с Конвенцией "О международном финансовом лизинге". В обеих Конвенциях при решении общих вопросов были использованы одинаковые подходы. Так, Конвенция применяется в тех случаях, когда коммерческие предприятия продавца и его должника находятся в разных государствах, участвующих в Конвенции. Ее участником должно быть и государство коммерческого предприятия-фактора.

Положения Конвенции применяются также, если договор купли-продажи, заключенный между продавцом и покупателем (должником), равно как договор факторинга, подчинены праву страны, участвующей в Конвенции.

Однако даже при наличии этих условий применение Конвенции может быть исключено участниками факторинга – как сторонами договора факторинга (если это оговорено ими в договоре факторинга), так и сторонами договора международной купли-продажи товаров, если это оговорено между ними в договоре в отношении денежных требований, возникших после письменного уведомления фактора о таком исключении (ст. 3).

Вопросы, относящиеся к предмету регулирования Конвенции, которые прямо в ней не рассматриваются, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана, а при отсутствии таких принципов – в соответствии с правом, применимым в силу норм международного частного права (коллизионных норм) (п. 2 ст. 4), и т.д.

Согласно Конвенции под договором факторинга понимается договор, заключенный между одной стороной (поставщиком) и другой стороной (фактором), в соответствии с которым поставщик передает фактору требования, вытекающие из договоров международной купли-продажи товаров, заключенных между поставщиком и его должником (покупателем). Предметом уступки являются требования, вытекающие из договоров международной купли-продажи товаров, заключаемых в сфере предпринимательской деятельности. В частности, не могут быть предметом уступки денежные требования, вытекающие из сделок по приобретению товаров для личных, семейных или домашних нужд (п. 2 ст. 1).

Фактор выполняет, по меньшей мере, две из следующих функций:

• а) финансирование поставщика, включая заем и предварительный платеж;
• б) ведение бухгалтерского учета по причитающимся суммам;
• в) предъявление к оплате денежных требований;
• г) защиту интересов поставщика в связи с неплатежеспособностью его должников.

Конвенция регулирует так называемый "раскрытый" факторинг, заключающийся в том, что должник в обязательном порядке уведомляется в письменной форме об уступке права требования. В международной практике используется также "нераскрытый" факторинг, при котором договоренность об уступке не раскрывается должнику (покупателю). При этом продавец получает от него покупную цену за товар и зачисляет полученные суммы на отдельный счет но указанию фактора.

Подчеркивая взаимообусловленный характер отношений факторинга, участниками которого являются продавец, фактор и покупатель товара (должник), Конвенция вместе с тем рассматривает факторинг как самостоятельное обязательство. Соответственно, уступка требования может быть осуществлена, несмотря на любое соглашение между поставщиком и его должником (покупателем), запрещающее такую уступку (ст. 6).

В Конвенции определен порядок предъявления требований в случае невыполнения одними участниками факторинга своих обязательств перед другими участниками. По общему правилу при предъявлении фактором к должнику требований о платеже этот должник вправе использовать в отношении фактора все средства защиты, указанные в контракте, которыми он мог бы воспользоваться в случае, если бы такое требование предъявил поставщик (в частности, предъявить фактору встречные требования, относящиеся к качеству либо количеству товара) (ст. 9). Вместе с тем, если платеж уже совершен должником, но им не получены или получены товары, не соответствующие договору, он имеет право предъявить требование непосредственно к поставщику, не обращаясь за взысканием к фактору (ст. 10).

Должник вправе предъявить требование непосредственно к фактору лишь в двух случаях, предусмотренных Конвенцией. Во-первых, если должник произвел платеж фактору, но фактор не оплатил стоимость товара поставщику и, во-вторых, если фактор осуществил платеж поставщику, заведомо зная о том, что поставщик не исполнил своих обязательств перед должником (ст. 10).

Унификация права, относящегося к уступке требований по платежным обязательствам, включая международный факторинг, проводилась ЮНСИТРАЛ. Результатом явилась Конвенция об уступке дебиторской задолженности в международной торговле, принятая 12 декабря 2001 г. Резолюцией 56/81 на 85-м Пленарном заседании 56-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН (Конвенция не вступила в силу).

По отношению к Оттавской конвенции о международном факторинге 1988 г. указанная Конвенция в случае вступления в силу будет иметь приоритетное значение, в отличие от любого другого международного соглашения, в сферу действия которого входят предусмотренные ею сделки (здесь Конвенция не имеет преимущественной силы) (ст. 38).

Конвенция применяется к уступкам "международной дебиторской задолженности" и "международным уступкам дебиторской задолженности". В соответствии с ней уступка является международной, если цедент и цессионарий находятся в разных государствах, в свою очередь, дебиторская задолженность является международной, если цедент и должник находятся в разных государствах. Международный характер уступки или дебиторской задолженности определяется на основании местонахождения цедента и цессионария или должника в момент заключения договора уступки.

В предмет регулирования Конвенции входят не только факторинг, но и все известные виды уступки дебиторской задолженности, включая традиционный институт цессии, форфейтинг, учет счетов-фактур, секьюритизацию договорной дебиторской задолженности, кредитование под обеспечение активами, проектное финансирование под будущие доходы проекта и т.д. Уступка также может представлять собой суброгацию или сделку залогового вида.

Уступка дебиторской задолженности расценивается в Конвенции также в качестве "обеспечения долга или иного обязательства", что отражает современные международные тенденции применения цессии в качестве способа обеспечения обязательств.

Предметом уступки являются права на причитающиеся с должника денежные суммы (дебиторская задолженность, как "существующая" на момент заключения договора, так и "последующая", т.е. возникающая после его заключения), передаваемые полностью или частично одним лицом (цедентом) другому лицу (цессионарию). В объем уступаемых требований входят также акцессорные права, обеспечивающие платежи по первоначальному договору.

В отличие от Оттавской конвенции уступка требований может осуществляться не только по договору купли-продажи, но и но другим договорам. Вместе с тем требования, возникающие из иных, чем договор, оснований – "внедоговорных" либо законных оснований, таких как требования из деликта или требования о возмещении налоговых платежей, – Конвенцией не охвачены.

Не распространяется она и на уступки требований, вытекающих из договоров и иных сделок в сфере финансовых услуг, прямо указанных в ст. 4 Конвенции, в число которых входят сделки на регулируемом фондовом рынке, сделки с иностранной валютой, сделки на срок, сделки спот и своп, фьючерсные сделки, опционные сделки и т.д.

Дебиторская задолженность передается цессионарию независимо от какого-либо соглашения между цедентом и должником, ограничивающим право цедента уступать свою дебиторскую задолженность. В то же время в отличие от Оттавской конвенции в ней допускается уступка как раскрытая (т.е. требующая письменного уведомления должника об уступке), так и нераскрытая.

Особый интерес представляет регулирование, связанное с определением очередности получения дебиторской задолженности (включая случаи банкротства должника), когда права на нее одновременно имеют несколько цессионариев. В приложении к Конвенции государствам-участникам предлагаются на выбор типовые положения, содержащие три варианта определения приоритета цессионария, с которыми государства могут быть связаны на основании заявления: предусматривающие очередность регистрации уступки, очередность заключения соглашения об уступке либо уведомление должника об уступке.

Наряду с материально-правовым регулированием Конвенция предусмотрела общую коллизионную норму, согласно которой все коллизии, относящиеся к вопросу о приоритетах конкурирующих цессионариев, подлежат разрешению согласно праву местонахождения цедента (ст. 22).

В гл. V Конвенции содержатся автономные коллизионные нормы, подлежащие применению, если только решение не может быть принято в соответствии с лежащими в ее основе принципами.

Указанные коллизионные привязки могут применяться независимо от других положений Конвенции – даже в тех случаях, когда цедент или должник не находятся в государстве – участнике Конвенции или когда правом, регулирующим первоначальный договор, не является право государства – участника Конвенции. При этом необходимо, чтобы такие сделки носили международный характер и не были бы исключены из сферы ее действия.

Автономные коллизионные нормы предусматривают, что взаимные права и обязанности цедента и цессионария регулируются в соответствии с принципом автономии воли "избранным ими правом" (п. 1 ст. 28). При отсутствии соглашения между ними подлежащее применению право определяется на основании критерия наиболее тесной связи с договором (п. 2 ст. 28). К отношениям между цессионарием и должником подлежит применению право страны, которому подчиняется первоначальный договор. В соответствии с этим правом определяются допустимость уступки требования, отношения между цессионарием и должником, условия, при которых требование может быть предъявлено к должнику цессионарием, вопрос о надлежащем исполнении обязательства должником (ст. 29).

Воспроизводится также положение, согласно которому приоритет конкурирующих цессионариев определяется в соответствии с правом государства, в котором находится цедент (ст. 30), и т.д.

Законодательство России о международном факторинге (финансировании под уступку права требования)

В законодательстве РФ факторинг (известный как финансирование под уступку права требования) выделен в качестве самостоятельного вида договора. Материальноправовое регулирование этого договора содержится в гл. 43 ГК РФ, воспринявшей многие положения Оттавской конвенции о международном факторинге.

В ГК РФ имеется и специальная коллизионная норма, регулирующая факторинг (финансирование под уступку права требования). В соответствии с ней право, подлежащее применению к договору финансирования под уступку права требования, определяется на основании подп. 9 п. 3 ст. 1211 ГК РФ, отсылающей при отсутствии соглашения сторон к праву страны финансового агента (фактора).

В юридической литературе вопросам международного факторинга не уделяется большого внимания. Большая часть работ российских и зарубежных авторов посвящена исследованию внутреннего факторинга. При этом на сегодняшний день в науке отсутствует единый подход к пониманию факторинга как такового. В частности, можно встретить различные точки зрения в отношении сущности, признаков и элементов данного договора. Не сложилось, соответственно, единого подхода и в отношении понятийного аппарата, используемого для обозначения рассматриваемых правоотношений. В связи с этим в настоящей статье предпринята попытка изучения юридической природы договора факторинга, а также особенностей его регулирования с позиции норм международного частного права с тем, чтобы выявить возможные пути совершенствования последнего.

М.: Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова, 2011.

Задача: В настоящее время возрос интерес к исследованию исторических аспектов, связанных с формированием различных институтов права. Наименее исследованными остаются вопросы развития международного права в целом и международного частного права, в том числе. В настоящей статье проведен историко-правовой анализ процесса юридического оформления системы международных отношений в частно-правовой сфере, в том числе при непосредственном участии российского государства.

Модель: В исследовании проведен историко-правовой анализ процесса становления международного частного права в имперский период с участием российского государства, основывающийся на первоисточниках: международно-правовых документах (договорах), заключенных Россией с различными государствами в указанный период времени и актах внутреннего законодательства, регулировавших соответствующую сферу, а также научных трудах посвященных изучению соответствующих вопросов.

Выводы: Проведен историко-правовой анализ, выявлены основные вопросы, подлежавшие правовому регулированию в рамках международного частного права соответствующего периода, определены тенденции, связанные с процессом формирования международного частного права, охарактеризовано правовое закрепление соответствующих положений на уровне международных договоров, заключенных различными, преимущественно европейскими государствами, а также соотношение положений международного права с актами внутреннего российского законодательства.

Рамки исследования/возможность последующего использования результатов научной работы: исследование ограничено временными рамками и сферой международного частного права, что может быть расширено с точки зрения хронологических рамок и сфер взаимодействия.

Социальные последствия : В систематизированном виде, со ссылками на первоисточники, изложен процесс становления юридического оформления межгосударственных отношений в сфере частного права в указанный период времени, что вносит лепту в изучение истории международного права в целом, в том числе соответствующих политических и правовых процессов.

Оригинальность/ценность - работа может быть использована для изучения истории государства и права, международного частного права и ряда других наук.

The paper aims at analyzing the role of various legislative and policy sources in delineating the conceptual and regulative frameworks for transnational employment relations. This type of employment relations is still perceived as a novelty in Russia and is not actually reflected in the Russian legislation. However while during the last decades the legislature has not provided for a consistent approach to the understanding of this phenomenon, the perception of it is now being formed - more or less successfully - on the international/interregional and corporate levels, as well as in contemporary research and in everyday practice. The paper offers an outline of recent academic studies defining particular groups and categories of transnational employment relations proposed by the Russian scholars, explaining problems that arise in the legal regulation of this phenomenon and suggesting possible ways of their solution. Apart from this the paper summarizes principles for the transnational employment relations regulation provided in interregional and bilateral treaties (mostly of the Commonwealth of Independent States and of the EuroAsEC levels). The author describes commonalities and variations of approaches that can be found in these documents, makes an effort to explain the reasons that have brought them about and gives some assumptions of their possible effect and productive usage at the national and enterprise levels. These speculations are supplemented with an analysis of enterprise level developments in regard to transnational employment relations - both national and multinational - that embrace introduction of new concepts and instruments, bringing to light new aspects of the phenomenon and spreading good practices on sectorial or inter-sectorial levels. Among other issues discussed in the paper there is an assumption that the time has come to give a more serious recognition of the so called “soft law sources” which can now be found on both international/interregional and enterprise levels. While these sources are widely used in practice they still lack official recognition and any particular status in the Russian legal doctrine. This abundant data demonstrates some clear similarities and differences. Therefore it is argued that the field has been developed to the point where particular generalization and systematization can be performed to make the legislative amendments possible in the nearest future. The author provides several examples of such generalizations and amendments and makes an inference of their effect onto the policy and practice of all the stakeholders involved in transnational employment relations or responsible for their regulation in the Russian context.

Гриднева Е. А. В кн.: Коммуникативистика ХХI века: перспективы развития социально-гуманитарного знания: материалы VI Всероссийской научно-практической конференции, 19 марта 2010 г.. Н. Новгород: Нижегородский филиал НИУ ВШЭ, 2010. С. 26-33.

Становление индустриального общества сопровождается формированием предметного подхода эстетики бизнеса, связанного с коммерциализацией эстетического в обществе массового производства и потребления. Подход на протяжении ХХ в. претерпевает изменения от “жесткой” версии, представленной американским стайлингом 30-х гг., до ”мягкой” версии в европейском дизайне. Но имитационная природа коммерциализированной эстетики сохраняется: главным является доминирование маркетинговых задач и формы вещи над ее целостностью.

Под редакцией: В. Быченков Калуга: КФ РПА Минюста России, 2010.

В сборнике представлены материалы, подготовленные к Третьей международной научно- практической конференции «Тенденции развития государства, права и политики в России и мире» (Калуга, 30 апреля 2010 года).

Для специалистов в области права, преподавателей, аспирантов, студентов высших учебных заведений юридического профиля, для всех, кто интересуется проблемами юридической науки.

Анализируется возможность использования в процессе изучения курса "Юридической техники" соответствующих примеров,содержащих временные характеристики, их наглядность и убедительность. Рассматривается возможность демонстрации оптимизации юридической техники с помощью правильно и четко используемых временных свойств.

Автор статьи считает, что российское общество впервые столкнулось с Конституцией, которая вызывала бы столько нареканий, сколько их вызывает действующая Конституция Российской Федерации. Самый ощутимый ущерб, нанесенный Конституцией системе законодательства, состоит в том, что она вопреки сложившейся отечественной конституционной традиции перестала быть для этой системы формообразующим и системообразующим документом. Конституция не является Основным Законом государства, а, следовательно, и вершиной системы законодательства. Речь идет о системообразующей и формообразующей функциях Конституции, потому что законодательство (в широком ли, узком ли смысле) - это система иерархическая. Каждый вид нормативных актов, входящих в нее, должен занимать свою собственную ступеньку, положение которой в ряду других определяется его юридической силой.

Статья представляет анализ правового статуса Контрольно-счётной палаты Санкт-Петербурга в свете принятия Федерального закона «Об общих принципах организации и деятельности контрольно-счётных органов субъектов Российской Федерации и муниципальных образований». Особое внимание уделено правовым основам осуществления аудита эффективности государственных средств, а также вопросам взаимодействия Контрольно-счётной палаты Санкт-Петербурга с контрольными органами внутригородских муниципальных образований.

Данная статья посвящена легитимации и особенностям применения судами и органами исполнительной власти стандартов ex post и ex ante в сфере регулирования конкуренции. В ней постулаты ex post и ex ante рассматриваются в качестве правовых принципов, связанных с применением экономического (в том числе антимонопольного) законодательства. Различие между принципами ex post и ex ante проводится на основе двух важнейших критериев, касающихся субъектов их применения и стандартов оценки принимаемых решений. Одна из важнейших целей статьи - опровергнуть распространённое среди юристов и экономистов мнение о том, что законодатель в сфере регулирования экономической деятельности применяет принцип ex ante и не связан принципом ex post, а ситуация с правоприменителем выглядит прямо противоположным образом.

Под редакцией: А. М. Аблажей , Н. В. Головко Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2012.

В сборнике публикуются доклады участников X Региональной научной конференции молодых ученых Сибири в области гуманитарных и социальных наук «Актуальные проблемы гуманитарных и социальных исследований». Книга рассчитана на специалистов в области социальных исследований, философии и теоретических проблем права, а также всех интересующихся проблемами и перспективами социальных и гуманитарных исследований. Труды изданы при финансовой поддержке Совета научной молодежи ННЦ СО РАН.

Статья посвящена анализу права на проведение контрдемонстраций, являющегося одним из проявлений свободы собраний. Подчеркивая ценность данного права как элемента демократического общества, автор признает наличие риска насильственных столкновений между участниками публичных мероприятий, придерживающихся противоположных идей. Данное обстоятельство диктует необходимость установления соразмерных ограничений права на контрдемонстрации, отдельные виды которых анализируются в настоящей работе.

This article analyzes the usage of legislation as a legal source in the Russian Empire through the phenomenon of the publication of law. The author argues that the absence of separation of executive, legislative and court powers had definite negative effects for lawmaking and enforcement. The legislative politics of Russian emperors could be analyzed using Jürgen Habermas‘ concept of ―representative publicness‖ (representative öffentlichkeit): to a large extent, the tsars considered law as both an assertion of authority and a means of governing. Their actions towards strengthening legality in the state (i.e. the compulsory publication of legislation) were in essence symbolic or theatrical. In fact, since the separation of laws from executive acts did not exist in imperial Russia, the legislation was published (or stayed unpublished) exclusively for state administrators. The conflict in conceptions of legality between state and civil actors in the second half of the nineteenth century was not of a merely political nature. The article demonstrates that there was a public demand for publication of legislation; insufficient accessibility of legal information negatively influenced social and economic development in imperial Russia.

Белый А. В. ЭКО. 2010. № 6. С. 97-114.

В статье рассматривается развитие норм международной управляемости в мировой энергетике, применяется институциональный подход к развитию международного правового режима Энергетической хартии. Определение управляемости связано с развитием международных норм разрешения споров, которые достаточно широко представлены в данном документе. В общем контексте вопроса управляемости рассматриваются интересы России - защита инвестиций в ЕС и поощрение экологических инвестиций.

В работе рассматриваются культурные аспекты и правоприменительная практика в области прав человека в Кавказском регионе. Обсуждаются различные интерпретации концепции прав человека в регионе, связь проблематики прав человека с социокультурными особенностями региона. Особое внимание уделяется развитию института Уполномоченного по правам человека (омбудсмена) и других институтов государственной правозащиты в республиках Северного Кавказа и в странах Закавказья. Показана специфика отношений «человек - власть» в регионе. Социокультурные аспекты в области прав человека на Кавказе освещаются в контексте проблемы борьбы с терроризмом, а правоприменительная практика - в условиях сочетания четырех правовых систем: адата (обычаев), шариата, светского права и международного права.

Лекция 10. Международные расчетные и кредитные отношения

10.1. Финансирование международных коммерческих операций

Финансовое обеспечение международной коммерческой деятельности (коммерческое финансирование) заключается в осуществлении финансирования и платежей.

Среди форм коммерческого финансирования различают: факторинг, форфейтинг, финансовый лизинг и безоборотное финансирование.

Международный факторинг и международный финансовый лизинг являются объектами международных конвенций (Конвенции о лизинге и Конвенции о факторинге), подписанных на дипломатической конференции в Оттаве 28 мая 1988 года. Пока конвенции не вступили в силу, однако их принципы служат основой правового регулирования финансирования международных сделок.

Сущность международного факторинга заключается в том, что финансовая корпорация (называемая фактором) соглашается освободить экспортера от финансового бремени экспортной сделки, в особенности от взимания покупной цены, причитающейся от зарубежных покупателей, с тем чтобы экспортер смог сосредоточиться на своей прямой деятельности по продаже и маркетингу своих товаров.

Вывоз, включающий отправку товаров, документация и передача транспортных документов совершаются экспортером (продавцом), но осуществление кредитования в согласованных пределах составляет обязанность фактора.

Международный факторинг:

Упрощает получение наличных денег в ходе экспортных операций;

Если кредитование (как элемент, содержащийся в большинстве экспортных сделок) совершается на безоборотной основе, предоставляет защиту от безнадежных долгов.

Виды международного факторинга: раскрытый и нераскрытый факторинг.

Раскрытый факторинг основан на уступке фактору как цессионарию принадлежащего экспортеру права требовать уплаты покупной цены. Уступка права требования должна быть совершена письменно, подписана цедентом (экспортером), она должна быть абсолютной (то есть не частичной, а полной, чтобы должнику не пришлось иметь дело с несколькими кредиторами) и доведенной специальным письменным уведомлением до сведения должника (иностранного покупателя).

Наиболее распространенный вид нераскрытого факторинга известен как дисконтирование счетов. Осуществляется оно в форме, основанной на праве справедливости цессии (уступка требования в обязательстве другому лицу), требования покупной цены фактору экспортерам. В этом соглашении договоренность о факторинге иностранному покупателю не раскрывается и он платит покупную цену экспортеру. В договоре о факторинге предусматривается, что экспортер получает цену как доверительный собственник фактора и должен зачислить полученные суммы на отдельный счет, который указал фактор. Если в договоре есть такое условие и директор экспортной компании, получив платеж, зачисляет эти суммы на счет компании, то эти действия содержат состав правонарушения, состоящего в присвоении движимых вещей, и платеж должен быть возвращен фактору.